Что
есть история, как не басня, в которую
договорились поверить.
Наполеон
Бонопарт
История
человечества, как это принято говорить,
полна тайн и загадок. Но, пожалуй, ни
одна из наук не славится таким обилием
лжи, как история. «Что скажет история?
" - "История, сэр, солжет, как всегда"
— это крылатое высказывание Бернарда
Шоу как нельзя более подходит к теме
нашей сегодняшней публикации, в которой
речь пойдет о том, что прославило наш
край — о рунах всемирно известного
эпоса «Калевала». Мы напрасно считаем,
что мы знаем об этом практически все.
Это далеко не так. О чем история стыдливо
умалчивает, о чем недоговаривает и о
чем откровенно лжет мы попытаемся
разобраться в новом журналистском
расследовании.
Место
действия
Впрочем,
начнем по порядку. Что есть понятие —
эпос «Калевала»? Плод народного творчества
или искусственно созданное литературное
произведение? И правильно ли назвать
народным эпосом созданное Элиасо
Леннротом? Или все-таки точнее формулировка
«по мотивам народного эпоса».
Существует
много различных точек зрения на этот
счет, бесспорным остаются только факты,
а они состоят в следующем: выдающийся
финский исследователь, языковед и врач
Элиас Леннрот собирал руны на территории
Карелии по обе стороны границы. Только
в северной российской Карелии было
собрано в XIX веке почти 5 тысяч вариантов
рун, записанных от семисот народных
сказителей. Это — более 90 процентов
всего фольклорного материала, который
Леннрот записал от карел, живущих в
нашем районе. Говоря языком более точным,
финский исследователь Леннрот записал
именно карельские (не путать с финскими)
произведения устного народного
творчества, а затем, по прибытию на
родину, систематизировал весь материал,
перевел его на финский язык и дал ему
название «Калевала», дописав, при этом,
часть недостающих, как ему казалось,
рун. Более того, Леннрот до неузнаваемости
изменил некоторые части и фрагменты
рун, заменяя не только образы, но порой
и народную трактовку событий.
Так
кто же автор?
С тех
пор и повелось. Эпос «Калевала» как
только не называют — и литературным
шедевром Леннрота, и эпосом финского
народа, и вкладом финнов во всемирную
литературную сокровищницу. Заметим
пока попутно, что понятия карельские
руны и финский эпос в историческом
контексте отождествлены, однако, к этому
мы еще вернемся.
Пока же
остановимся на том, что о Леннроте не
принято говорить. Да, заслуга Леннрота,
состоящая в его подвижничестве в
собирании и записывании рун действительно
велика, но так ли она велика, что Леннрот
стал как бы автором «Калевалы», присвоив
себе единолично все то, что карельский
народ копил тысячелетиями?
Мы знаем
много разных народных эпосов - «Витязь
в тигровой шкуре», «Калевипоэг», например
и еще сотни разных преданий народов
мира, которые тоже кто-то когда-то собирал
и записывал. Но прецедентов, подобных
«Калевале», когда карельские руны вдруг
становились финским народным эпосом в
авторской обработке — нет. Выходит,
Леннрот, в дополнении ко всем своим
великим достоинствам, обладал еще одним
— он был блестящим литератором и
менеджером.
А
эстонцы свое сохранили
Прост
и показателен другой пример другого
родственного финнам народа — эстонский
эпос «Калевипоэг». На основе народных
преданий и песен эстонский врач (какое
совпадение!) Фридрих Крейцвальд собрал
и составил героический эпос «Калевипоэг»
(публикация 1857-61), который оказал
значительное влияние на эстонское
народное творчество и национальную
литературу. Эпос, собранный Крейцвальдом
так и остался эстонским и собиратель
упоминается только в контексте публикации
эпоса. Автором вполне правомерно признан
эстонский этнос, в то же время, в эстонском
эпосе мы явственно слышим нотки
«Калевалы»: Калевипоэг,
в эстонской мифологии богатырь. Он
является сыном богатыря Калева.
Первоначальный образ Калева - великан,
с деятельностью которого связывались
особенности географического рельефа:
скопления камней, набросанных им, равнины
- места, где он скосил лес, гряды холмов
- следы пахоты Калева озёра - колодцы,
древние городища — его ложа и т. п.
Существовали поверья о болотной траве,
как о его волосах, чертополохе, выросшем
из капель пота Калева и др. Богатырь
состязается с ванапаганом (мечет в него
камни) или Тыллом в метании камней, на
которых остаются отпечатки его рук или
ног (петроглифы: им приписываются
магические свойства; сходные представления
связаны с калеванпойками - великанами
в финской мифологии). Огромные камни
считаются оселками Калева.
Калевипоэг
- борец с нечистой силой (с
ванапаганами),иногда
- с притеснителями народа (бросает камни
в усадьбу злого помещика и т. п.), реже -
с иноземными врагами. Необычайной силе
его посвящено предание о кольце девы
Ильманейтси, которое та обронила в
колодец: Калевипоэг спускается за
кольцом, а ванапаганы скатывают в колодец
жёрнов; но герой возвращается с жёрновом,
который он принял за кольцо, на пальце.
В другом мифе он отбивается от ванапаганов
досками, и те ломаются в борьбе; ёж подаёт
ему совет бить ребром доски, за что
получает от героя колючую шубку. В
народных сказаниях сохранились две
версии о гибели Калевипоэг: враги
отрубают герою ноги, когда тот спит или
пьёт из реки; превратившийся в богатырского
коня ванапаган уносит Калевипоэг в ад,
где он, прикованный к вратам ада, должен
сторожить ванапагана, чтобы тот не вышел
из преисподней.
Понятно,
что у родственных народов — карелов,
эстонцев и финнов, есть много общих черт
в мифологии. Примерно такие же совпадения
мы наблюдаем при чтении народных сказок
славянских народов — русских, украинцев,
белоруссов. И в этой связи выглядит
весьма странным тот факт, что эстонцы
сохранили свое народное авторское право
на свой эпос, а карелы, благодаря менеджеру
Леннроту, его попросту утратили...
Руны
— карельские, народ - финский
В ругаемые
советские времена, когда финский язык
был национальной доминантой в Карелии,
эпос «Калевала» называли карело-финским.
Видимо, для того, чтобы признать право
обоих народов на эпос: карелов — как
авторов, финнов — как составителей.
Собственно говоря и роль Элиаса Леннрота,
как собирателя рун, в то время выставлялась
не так откровенно. В принципе, это было
и оправданно и в какой-то мере правомерно:
Карелия по сей день делится на две части
российскую и финляндскую, и та часть
карел, что исконно проживала на территории
Суоми, чаще всего отождествляла себя с
финским этносом.
Совсем
по-другому дело обстояло (и по сей день
обстоит) в Финляндии. Со времен первой
публикации в сознании финнов и всей
мировой общественности укоренилось
понятие «эпос финского народа». «Калевала,
или Старые руны Карелии о древних
временах финского народа» - звучит с
обложки первого издания «Калевалы»
(см. иллюстрацию). Странно, не правда ли:
руны Карелии, а народ почему-то финский!
С такой же легкостью можно было написать:
Калевипоэг, или Старые руны Эстонии о
древних временах финского народа».
Древние
карельские руны, как понятие, конечно
же, существует, но не существует ни
правообладателя, ни исконного языка —
так можно оценить отношение к карелам
и их культуре в Финляндии. Очень многие
финны считают карелов всего лишь финским
субэтносом, а карельский язык — диалектом
финского.
Кто
сохранил эпос для потомков?
Однако,
обратимся к истории — кто же все-таки
реально мог сохранить (и приумножить)
народный эпос — финны или карелы?
Сохранить — исходя из реалий времени
и хода исторических событий.
Вплоть
до окончания Северной войны 1700—1721
гг. Финляндия не имела не только
государственности, но и официального
финского языка. До сего времени на всей
территории Суоми господствовали шведы,
политику которых, по отношению к финнам
можно охарактеризовать самыми негативными
эпитетами. Сегодняшнее финское
«государственно поддерживаемое
двуязычие» — это не прихоть местных
шведов и не дань моде, а веками
установившееся господство шведского
языка на территории Финляндии, от
которого не так-то просто избавится,
своего рода незыблемое «статус кво»,
вмурованное в сам финский этнос.
Естественно, финны при полном господстве
шведской короны не имели возможности
ни для развития, ни для самореализации.
А
вот государство Корела на момент
подавления шведами финского этноса
существовало и весьма успешно осуществляло
свою внешнюю политику. Дружественную
— по отношению к Новгороду и прямо
противоположную — в отношении Шведского
Королевства. Впрочем, это тема отдельного
разговора, нас же интересует вопрос —
в каких условиях руны могли бы сохранится
более полноценно — в условиях
«оккупированных» земель финских племен,
или в условиях самостоятельного и
успешного государства Корела?
Попутно
лишь заметим, что споры ученых о том,
какой из народов финской языковой группы
является «первонародом» не утихают до
сих пор. И все-таки большая часть ученых
признает таковыми карел. Как, собственно
и карельский «протоязык».
Впрочем,
пусть ученые спорят, для нас же география
сохранности рун очевидна: Леннрот их
собрал именно в Прибеломорской Карелии
(Vienan Karjala), т. е. в нашем районе, Лоухском
и Ребольском.
Эпос,
как национальная идея
С
упадком государственности, когда Корела
слилась с русскими землями, развитие
получил застопоренный шведами финский
этнос. Получил, благодаря освободительной
миссии Государства Российского. Развитие
финляндской автономии под протекторатом
России протекало весьма бурно. Это
признают сами финны. И едва ли такое
случилось, если бы господство шведов
продолжилось и после Северной войны.
Понятно,
что финнам нужна была в тот период —
период становления нации — не просто
объединяющая народ литература, но
национальная идея. Леннрот дал финнам
требуемую национальную идею — и в этом
заключается его талант политического
менеджера. Правда саму идею (по причине
утраты своей) Леннроту пришлось
заимствовать у карел. С точки зрения
родственных народов и культур это было
бы не так страшно, если бы финны не
объявили руны «Калевалы» достоянием
только одного (финского) этноса, напрочь
забыв о том, что карелы являются
самостоятельным и весьма сильно
отличающимся от финнов народом. И именно
карелы являются носителями эпоса, то
есть, говоря языком современным, его
правообладателями. Это забыто. История
об этом стыдливо умалчивает. Или — лжет
как всегда (см. начало статьи).
Интернет
сегодня пестрит высказываниями: «финский
народный эпос», «эпос финского народа»,
«национальный финский эпос». Вслед за
финнами то же самое утверждают и уважаемые
российские интернет-ресурсы. Вы можете
провести простой домашний эксперимент:
наберите в поисковике Google фразу «финский
народный эпос» и получите 120 000 ссылок
по теме на русском языке, 235 000 — на
английском и более 40 000 — на финском. А
вот поиск по фразе «карельский народный
эпос» дает куда более скромные результаты:
всего 30 000 ссылок на русском языке, где
в контексте упоминания карел речь
идет... о финском эпосе. А вот знаменитый
снимок финского фотографа Инхи, взятый
с сайта «Путеводитель по Карелии».
Подпись гласит:
Братья
Яманен читают традиционный финский
эпос в селе Ухта (Калевала), 1894. Глупо,
конечно — карелы в карельском селе
читают финский эпос на карельском языке,
но этому верят...
Таким
образом, эпос «Калевала» финнами давно
и успешно приватизирован. И дело тут в
общем-то не в народе, не в финском этносе,
а в длящейся много десятилетий
государственной политике Финляндии.
Ну и роли Элиаса Леннрота — блестящего
финского литератора, врача и менеджера.
Возвращенные
имена
Все
в те же ругаемые советские времена
кто-то в республике все-таки оказался
более дальновидным, чем многие к востоку
и западу от Vienan Karjala (Прибеломорской
Карелии) и увековечил право карел на
эпос в переименовании Ухтинского района
в Калевальский. Событие, надо сказать
прямо, историческое. Район, в котором
было собрано подавляющее большинство
рун, ставших впоследствии эпосом
«Калевала», стал не просто рунопевческим,
но и Калевальским районом. То есть
районом, откуда родом эпос «Калевала».
Таким образом карелы вернули себе то,
что им принадлежит по праву уже после
официального опубликования эпоса в
Финляндии. Впоследствии и село Ухтуа
получило название поселок Калевала.
Финнов,
конечно же, коробит географическое
название Калевала и в большинстве своем
они называют наш поселок по старинке —
Ухтуа. Хотя подавляющее большинство
ученых мужей Финляндии прекрасно
понимают, что если сказочная страна
Калевала где-то и существовала, то
географически к территории Финляндии
она не имеет абсолютно никакого отношения.
Впрочем, есть и другие причины неприятия
названия Калевала и одна из них состоит
в том, что финны не смогли вовремя
использовать этот бренд таким же образом.
Ошибка
1835
Да,
заслуга Леннрота в создании единого
литературного и структурированного
шедевра устного народного творчества,
коим считается «Калевала», безусловно
велика. Важно понимать другое — руны
жили в народе в своем «народном, карельском
виде» помимо воли и участия кого бы то
ни было, включая Леннрота, и выдавать
пусть даже переработанный материал за
свое творчество, а тем более — за
достояние другого, пусть даже родственного,
народа — было большой ошибкой. Ошибкой
1835 года, больше похожей на авантюру.
Ведь
современная история Карелии еще помнит
последних карелов-рунопевцев, которые
пели наши руны и после опубликования
«Калевалы». Пели, отнюдь не со страниц
опубликованного эпоса, а так, как переняли
их от своих предков. И наша-то современная
история рунопения не так далека — 30-е
годы прошлого столетия, но вот о финских
рунопевцах (вышедших из народа, а не из
консерваторий) история почему-то
умалчивает.
И
наверное права, все-таки, была ругаемая
советская эпоха, подчеркивавшая
причастность обоих народов к эпосу —
карело-финский. И не права современная,
исключившая карелов из того, что они
сами создали, сохранили и подарили
человечеству.
К
сожалению, тут слишком много всего
намешано. Но больше всего — политики.
Если бы не политика, все было бы куда
понятнее и проще. Как в том же вопросе
карело-финских лаек. Никто не отрицает
что карело-финки — это самостоятельный
результат селекции пород финской птичьей
лайки и нескольких видов карельских
лаек. И существует эта порода вполне
комфортно и независимо от собратьев —
никому в голову не приходит ее
приватизировать.
Банкротство
нации
Финляндия,
великодушно получившая статус государства,
а ранее — независимость от Швеции
(впоследствии — и от России), тут же
обозначила свои имперские амбиции. И
Карелия вместе с карелами в этих амбициях
рассматривалась как часть Великой
Финляндии. Даже с учетом того, что что
часть Карелии принадлежала России и
внутри самого карельского этноса зрели
планы (Ухтинская республика) полной
независимости — как от Финляндии, так
и от России. Никто на тот момент (1917 -
1920) ни карелов, ни Карелию как самостоятельный
субъект международных правоотношений
не воспринимал всерьез вообще. При любой
возможности каждая из сторон использовала
карел как разменную монету в политических
играх. Более того — в военно-политических
играх. Кто-то преуспел больше, кто-то
меньше, а пострадал, как обычно «буферный
народ», бежавший от одних штыков, чтобы
нарваться на другие. До середины 40-х
годов карелов попеременно утюжила
(извините, «освобождала») то советская
власть, то финляндская. Народ кололи и
дробили самым что ни на есть безжалостным
и искусственным образом. Одни карелы
бежали на запад, другие — на восток. И
свои стреляли по своим...
Итог
нам известен. Нация на грани банкротства,
язык донашивается последним — уже
постепенно уходящим — поколением,
стремительно спивающиеся карельские
деревни, население которых так и не
приобрело иммунитета к алкоголю (в
точности, как у американских индейцев)
и главный вопрос в повестке дня спасения
карел — а с чего же начать? С языка? С
традиций? С культуры? Все это пробуется,
но успех пока близок к нулю. Все это
может дать эффект через тысячелетие,
но никак не в обозримом будущем. Прежде
народу надо вернуть его национальную
идею. Тем более, что искать ее не надо...
Историческая
правда чаще всего бывает горькой. Но
это еще не повод, чтобы морщится при ее
виде. |
