Приближается знаменательное и знаковое событие в жизни нашей страны — перепись населения, которая состоится в октябре 2010 года. Сама по себе перепись преследует сразу несколько глобальных задач, среди которых не просто количественное определение населения страны, но и его соотношение по половому, возрастному, социальному и некоторым другим признакам. Но не менее важной составляющей любой переписи является и определение национального состава как страны в целом, так и в отдельности каждого поселения — деревни, села, поселка или города в субъектах федерации. Характерно, что свою национальность (и национальность своего ребенка, не достигшего 14-летия) каждый гражданин страны будет определять самостоятельно, а переписчик будет записывать ее со слов человека, не требуя какого-либо документального подтверждения.
Легче в жизни пробиться Вопрос национальности для нашей республики далеко не праздный. А тем более — для нашего национального района. Ни для кого не секрет, что количество карелов в нашем районе заметно уменьшилось. И дело тут не только и не столько в естественной убыли, сколько в том, что в начале 90-х годов у нас появилась странная тенденция выбора национальности ребенка в пользу славянских народов. В смешанных семьях (где один из родителей — карел, а другой, например, белорус) дети чаще оказывались по национальности белорусами, чем карелами. И даже в чисто национальных семьях дети карелов-родителей вдруг обретали национальность «русский». Аргументы при этом звучали самые разные — от банального «все равно он по-карельски не говорит», до курьезного «с русской национальностью легче в жизни устроится». Русификация как способ выживания Между тем, самоиндентификация народа начинается даже не с языка, не с культуры и не с традиций, а с осознания своей национальной принадлежности. Ведь по сути, назваться можно кем угодно — хоть индейцем племени ирокезов — от этого ни сам человек ирокезом не станет, ни североамериканское племя индейцев ничего не обретет. Видимо корни того, что родители в некоторых семьях избегают давать детям свою национальность уходят в тревожное прошлое нашей страны — печально известный период сталинских репрессий, когда национальность карел или финн могли быть причиной обвинения в шпионаже в пользу финляндской разведки. Хотя, если трезво оценить динамику репрессий, выяснится, что русских в них пострадало ничуть не меньше. Все дело в том, что в национальных образованиях репрессии по национальному признаку были и заметнее, и больнее — уменьшался процент коренного оседлого населения и увеличивалось количество вновь прибывших с просторов СССР. Стараясь защитить свои семьи, своих детей от возможного государственного террора, нации СССР изобрели способ «русификации», т.е. выживания в условиях тоталитарной системы.
Отрывание корней Тем более, что и само государство поддерживало такую «русификацию», при чем этим грешила не только советская власть, но и режим царя-батюшки. Именно в период распространения православия в Карелии начали появляться имена-аналоги, когда Теппо становился Степаном, Тойво — Анатолием, и так далее. Оттуда же и двойственность фамилий (частенько - внутри одного рода), когда одна половина рода носила, например, фамилию Кеттунен, а другая использовала буквальный перевод — Лисицины. Кархунены становились Медведевыми, а Перттунен почему-то на русский манер переименовывались в Перттуевых. Грешили «отрыванием» карельских корней и финны. Мой дед по материнской линии, например, носил фамилию Липкин. После подавления ухтинского восстания в 20-х годах он с другими беженцами ушел в Финляндию, где приобрел новую фамилию на финский манер — Липпонен. На чужбине дед не прижился и, воспользовавшись объявленной амнистией, вернулся в свою деревню, но финская фамилия осталась при нем.
Homo Sovetikus Свою негативную роль в самоидентификации народов играла в советские времена и пресловутая ленинская догма о стирании различий между национальностями. Homo Sovetikus (Человек Советский) — не просто презрительная и циничная формулировка, но и показатель того, что словосочетание «советский человек» действительно становилось понятием, заменяющим национальность. Как в знаменитой песне: мой адрес — не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз. Доходило до идиотизма, когда какой-нибудь житель средней полосы России с удивлением спрашивал: «Ты — карел? А почему не узкоглазый? А Карелия — это рядом с Кореей?». Хотя в советском паспорте (в отличие от российского) строка «национальность» все-таки присутствовала. В разгар «демократического мазохизма» мы с удовольствием расстались с этим «сталинским пережитком», а теперь думаем, что здорово поторопились. Перепробовали все И, конечно же, ничего хорошего карелам не принесла образовательная система страны. Дети карелов, родившиеся в начале 30-х годов прошлого века что только не испробовали в качестве родного языка. Обучали на финском (и не только физику, но даже русскую литературу), и на русском, и снова на финском. Карельский язык, не имевший письменности (а скорее — просто утративший ее), в разное время имел и кириллический шрифт, и латиницу. Были и печально известные попытки создания единого карельского языка для всех трех диалектов. Все это не шло на пользу народу и все больше разобщало нацию. Конечно, басни Крылова и «Бородино» Лермонтова в финском переводе звучат весьма интересно, но лучше все-таки было бы, если бы наши отцы выучили их на крельском, родном языке... Мы — карелы? Вот мы и приблизились вплотную к главному вопросу нашего повествования: а кто, собственно, мы в свете грядущей переписи? Мы — карелы. Или мы карелы только для кухонь и перешептывания внутри семьи? Или мы — белорусы и украинцы только потому, что мама или папа, бабушка и дедушка когда-то давно оттуда убежали от колхозного беспаспортного рабства в Карелию — в поисках лучшей доли? А Белоруссию и Украину многие из нас в глаза не видели! Или мы — русские, потому что все свободно говорим на языке межнационального общения? Или все-таки американские ирокезы, или все те же Homo Sovetikus? Конечно, это каждый определит сам в момент переписи. Определит, но все же, все же... Вопрос национальной принадлежности в России принято считать вопросом щепетильным. Виной тому отнюдь не межнациональные отношения, а бестолковая государственная политика не столь далекого прошлого. Национализм, сепаратизм, экстремизм, разжигание национальной розни — сегодня очень просто заработать клеймо от простой попытки рассмотреть национальный вопрос с необычного ракурса. Почему? Да потому, что наше государство до сих пор не определило свои приоритеты в вопросе национальной политики. Мы чаще шарахаемся от национального вопроса, как черт от ладана и на всякий случай готовы простой анекдот с национальным признаком отправить под статью «разжигание...» Наша малая родина Наверное, я не открою Америки, сказав, что в Карелии национальной проблемы как таковой не существует. У нас традиционно все живут в мире и согласии, уважая национальность и культуру каждого человека. Может, кто-то и вспомнит Кондопогу, но, боюсь, те трагические события к межнациональным отношениям имеют самое маленькое отношение. И их предпосылки надо прежде искать в недальновидной политике начала 90-х, когда не нашли иного, кроме военного, пути решения чеченского вопроса, когда из Закавказья, охваченного войной, потекли рекой беженцы, когда расцвет бандитизма в стране совпал с этим «долгоиграющим» конфликтом. Для Карелии более показателен другой пример, когда человек, имеющий, например, родителей-славян чистых кровей, считает себя карелом потому, что вырос на этой земле, впитал в себя все многообразие ее традиций и культур. Потому, что не мыслит своей жизни вне Карелии, вне малой родины, вне своих братьев, сестер, друзей и добрых знакомых. Это и есть карельский менталитет. Менталитет, основанный на мире, согласии, уважении и бескорыстной любви к своей земле, своей родине. В наших руках — судьба народа Может быть, сегодня и не слишком модно быть карелом. Может быть, более модно и круто назваться представителем другой национальности, или быть вообще человеком без самоидентификации. Как американцы, которые довели до совершенства ленинскую идею о сближении наций и нынче стоят перед единственной проблемой: как объединить еще и расы, чтобы не делить своих граждан на «белых американцев» и «афроамериканцев». Карелы — один из самых древних народов, населяющих Европу. Более того, это один из народов, имевший государственность тогда, когда многие другие народы жили в родоплеменном, первобытном строе. Мы — карелы — смогли сделать то, что не смог сделать никто — уничтожить в средние века столицу враждебного Шведского королевства. Мы — карелы — дали миру эпос «Калевала», который стоит в одном ряду с таким древнейшим наследием человечества, как Библия или столь популярный сегодня календарь индейцев Майя. Более того, не смотря на то, что в Финляндии «Калевалу» называют эпосом финского народа, ни для кого не секрет, что подавляющее большинство рун было собрано на территории нашего района и пелись они на карельском, на нашем языке. Если исчезнем мы, прервется история народа. И все в нашей истории, культуре, традициях станет в прошедшем времени. В безвозвратно прошедшем времени. И каждый новый день будет размывать нашу историю, все дальше отодвигая ее на задворки человеческой памяти... Быть нам как народу, как нации, как сообществу — решать каждому самостоятельно в период прохождения переписи. Теперь в наших руках не только судьба народа, но и такая, казалось бы, малость, как судьба Калевальского национального района. Останется ли он таковым — самобытным, гостеприимным, отличающимся от остальных районов Карелии — решать в октябре тоже нам. И нам же решать, появится ли новая глава в истории северных карел, или знаменитый роман нашего земляка Антти Тимонена «Мы — карелы» станет символом прошедшего времени исчезнувшего народа...
К ИСТОРИИ «ВЕЛИКИХ» ИНФОРМАЦИОННЫХ ПРОВОКАЦИЙ: ОСТЕНДЕ, КОНДОПОГА, … ВСЯ РОССИЯ
Не удивительно, что в стране функционирующей не в режиме реальной экономики и конституционного государственного управления, а в режиме управления обществом путем информационных технологий важнейшее место занимают информационные провокации. Важно иное, оные масштабные информационные провокации, порою поднимающие всю Россию на дыбы, изучению практически не подвергаются. В числе их операция «Остенде» и операция «Кондопога» от 2006 г. Их изучение представляет собой не только теоретический интерес, о чем говорят факты, связанные с недавней операцией по разжиганию межнациональной ненависти названной нами «лагерь «Дон». Благодаря отрицательному образу "пришлых", тысячи погромщиков Кондопоги, безусловно совершившие в эти дни тяжкие уголовные преступления в одночасье вдруг стали жертвами, а жертвы, соответственно, злодеями, глубоко виноватыми перед "коренным населением". Здесь одно племя предъявило голый счет крови другому и неважно, за что и как были лишены жизни пострадавшие из числа большого племени. Конечно, при этом невольно возникает вопрос о позиции собственно племени карелов - государствообразующего этноса Карелии. Ведь собственно, что русская община, что чеченская община в Карелии не являются «коренными». Открывшаяся картина оказалась удручающей. Объективно сложилось так, что именно русская община в течение новейшей истории грубо нарушала в национальной республике баланс интересов. С 20-х годов ХХ в. численность карел (совместно с родственными вепсами и финнами) в Республике Карелия сократилась с 43% от общей численности населения до 10-11%. И наоборот, доля русских здесь, главным образом за счет миграции, возросла до 76%. Если в советское время карелы составляли 35% руководящих работников всех уровней, то теперь карелы добиваются выделения квоты в 7 депутатских мест в республиканский парламент (впрочем, безуспешно). Карельский язык даже формально не является государственным. Кстати, в целом по России за 15 последних лет численность карелов снизилась со 125 тысяч до 93 тысяч человек. Надо откровенно признать, что ситуация с карелами складывается таким образом, что древний самобытный народ вытеснен «пришлыми» на обочину истории. В карельском городе Кондопоге на 36-40 тысяч русского населения приходилось несколько сот
